А потом неожиданно собрался и поехал к ним на дачу, Зачем, спросишь? Да сам не знаю. Нечистый попутал. Картошки, конечно, никакой не купил, опаздывал. Пива купил бутылок пять и банку с маринованными огурцами. Огурцы — они в любой компании пригодятся, я знаю.

Приехал на стрелку в последний момент — все уже уходили. Я их догнал на эскалаторе. Загрузились мы в электричку, едем. Чтобы время скоротать, кто-то предложил анекдоты рассказывать. Рассказываем, смеемся. Только мне не смешно, потому что до меня никак очередь не дойдет. Наконец все отговорились, наступила пауза — вот, думаю, расскажу! Но как назло — все из головы вылетели. Так обидно!, Я же только вчера читал, мне по рассылке пришла очередная топ-десятка! Из всей десятки ни одного не помню… Хотя бы один! Вот, вспомнил! Про мышку. Классный такой анекдот! Только рот открыл, а тут Баранов орет:

— А вот еще! Ну раз, значит, короче! Попали русский, немец и Штирлиц на необитаемый остров!

И пошел, и пошел языком чесать… Старье-то какое. Да он еще переврал половину. А все ржут, и даже пассажиры с другого конца вагона головами вертят. Вот что значит громкий и уверенный голос.

— Там не так совсем! — говорю. — Там Штирлиц отвечает, что…

— А вот еще! — говорит Шуршик. — Бегут два ежика по пустыне!

И опять старье рассказывает, это я уже года два назад читал. Шуршик закончил, все посмеялись, я вдыхаю поглубже и начинаю:

— А вот…

— Короче! — перебивает Баранов. — Врезается “запорожец” в “мерседес”, ну, выходит оттуда новый русский…

Прикинь? “Новый русский”! Сейчас уже такого слова-то никто не помнит, анекдот времен перестройки. Еще бы сказал “кооператор”. Ладно, закончил Баранов, все ржут.

— Вот… — начинаю.

— Приехал чукча в Москву! — говорит Ольга. Делать нечего, стою слушаю. Думаю, сейчас она замолчит и я расскажу. Даже не стал ждать, пока все отсмеются, сразу говорю громко:

— Про мышку все знают?!

— Про мышку?

— Про мышку! Про компьютер — знаете, нет? Не знаете? Или знаете?

— О! — орет Баранов. — Короче! Раз, значит, лев собрал всех зверей…

И опять понеслось… Я уже молчу, ничего не говорю. Наконец они поисчерпались, задумались. Я тоже молчу. Фиг вам, а не анекдот. Но все-таки не выдержал:

— Ладно, говорю. Слушайте про мышку. Раз, значит, давным-давно, когда дискеты были большие, а программы маленькие, испекла Баба-яга Колобка. Говорит — катись, Колобок, по лесу, собирай мне первый в мире персональный компьютер из лесных жителей! Дам я тебе волшебство — превращать зверей в компьютерные детали. Короче, катится Колобок по лесу, а навстречу Ежик: “Колобок, я тебя съем!” Колобок отвечает: “Не ешь меня, Ежик! У меня для тебя деловое предложение — хочешь быть клавиатурой?” Ежик удивляется: “Это как?” — “А вот смотри: лежишь ты на столе, на спинке вместо иголок — кнопочки. Приходят люди и весь день тебе спинку чешут! Пивом, чаем и кофием поят — хоть залейся! Печеньем кормят — хоть засыпься!” — “Хочу!” — воскликнул Ежик и в тот же миг превратился.

— Во, кстати! — говорит Баранов. — Я еще про ежика вспомнил!

— Да помолчи ты! — говорю. — Ну дай уже мне дорассказать!

— Давай-давай, — говорит Баранов. — Напомните только мне потом, а то забуду!

— Катится Колобок дальше, а навстречу Лиса: “Колобок, я тебя съем!” — “Не ешь меня Лиса, послушай мое деловое предложение: хочешь быть системным блоком?” — “А это как?” — “А вот так — будешь большим ящиком: ротик-дисководик, глазки-лампочки. Будут люди приходить, дисками сдобными кормить, а ты сидишь себе и глазками подмигиваешь. Здорово?.” — “Хочу!” — воскликнула Лиса и превратилась. Катится Колобок дальше, а навстречу Медведь:

“Колобок, я тебя съем!”

— Ну, блин, Алекс, ты развел бодягу! — говорит Шур-шик. — Короче можешь?

— Погоди! Ты слушай! Колобок отвечает: “Не ешь! У меня к тебе деловое предложение: будешь монитором! Лежишь на столе — большой и важный, — а все с тебя просто глаз не сводят, не налюбуются!” — “Хочу!” — закричал Медведь и превратился. Покатился Колобок дальше…

— Там долго еще? — морщится Баранов.

— А я не поняла, как это медведь монитором стал? А куда на него смотреть? — говорит Ольга.

— На задницу смотреть! — говорит Баранов. Все ржут.

— Да погодите вы!!! — кричу. — Совсем немного осталось! Катится Колобок дальше…

— А он это все теперь за собой тащит? — спрашивает Аркад. — Типа?

— Ну типа тащит, не важно.

— У Колобка рук нет, — говорит Баранов. — Он лбом пинает!

Все опять ржут.

— Блин, не хотите слушать, не надо! — говорю я и отворачиваюсь.

— Ну дайте человеку рассказать, чего вы, действительно? — вступается Ольга.

— Короче, — говорю, — катится Колобок дальше и увидел Мышку. “Стой, Мышка! У меня и для тебя найдется деловое предложение! Ты будешь компьютерной мышкой! Будешь лежать на коврике, а люди тебя — хвать за шкирку и ну трепать взад-вперед!”

— Так, народ, нам выходить! — говорит Аркад. И все начинают суетиться, снимать с полок сумки.

— Погодите! — говорю. — Там уже концовка!

— В тамбуре, в тамбуре расскажешь! Это платформа “Восемьдесят первый километр”, тут он стоит секунду.

Все идут в тамбур, я за ними. Наконец набиваемся в тамбуре, поезд тормозит.

— Короче!!! — говорю. — Слушайте сюда! Мышка обиделась! Говорит: “Да пошел ты в задницу, Колобок!” И превратилась! И с тех пор у мышки в заднице колобок!

Оборачиваюсь, смотрю на лица. Никто не смеется.

— Пошлость какая! — фыркает Ольга.

— Народ, вы чего, не поняли? — удивляюсь я.

— А в чем смысл? — говорит Баранов.

— Ну, мышку компьютерную видели когда-нибудь?

— Ну, видели. Кто ж не видел мышку компьютерную?

— А разбирали ее? Смотрели, что там у нее снизу?

— Блин, да ну тебя, Алекс, с твоими занудными телегами компьютерными, — говорит Щуршик, и двери открываются.

Мы вываливаемся на платформу. И долго-долго шагаем. Дорога там — через поселок, через лес и снова поселок. Все идут, по парам разбились, болтают. Я иду за ними. Падаю и умираю. А Косач стоит надо мной, и Аленка тут еще с собачкой своей гуляла, мимо шла, стоят они, слезы льют. Даже нет! Не так все было! Не было никакой подворотни, и бандитов этих мелких не было.

Террористы хотят взорвать весь город. Атомной бомбой. Вот ведь странно — почему в мире еще ни одного атомного теракта не было? Ведь бомба атомная современная в маленьком рюкзачке уместится. Да и сделать ее просто, я в инете читал, что студенты какие-то американские ее в гараже сделали чуть ли не полвека назад, скандал был…

В общем, террористы собираются взорвать всю нашу Москву. Для этого захватили здание в центре Москвы и взяли заложников. Первых попавшихся прохожих. Ну и меня, конечно, так, случайно, мимо шел. И вот мы сидим с заложниками в комнате, а террористы собираются-взорвать бомбу. Готовятся. А нас охраняет трое — нет, — пятеро! — охранников! И вся надежда, конечно, на меня, потому что остальные заложники — женщины и дети. Из мужиков только офисные дядьки в пиджаках, они все передрейфили, конечно сидят бледные, зубами стучат. Да, точно, это здание офиса крутой американской фирмы “ЕМ-софт”. И я совсем не случайный прохожий — я туда на работу пришел наниматься сисадмином. Вот так нормально.

И вот сидят они все, дрожат — секретарши, начальник толстый. Потеет, галстук пытается развязать уже полчаса трясущимися руками. А я делаю вид, что мне тоже очень страшно. Хотя, конечно, ни фига мне не страшно. Я дышу так медленно — вдох глубокий-глубокий и выдох глубокий-глубокий… По древнетайваньской боевой системе. Смысл в том, чтоб клетки тела до упора кислородом пропитались перед прыжком. Про запас. Очень пригодится кислород борющемуся организму. Честно говоря, я сам этот метод придумал, но, по-моему, вполне логично, да? Надо при случае с каким-нибудь медиком обсудить в Интернете.

А рядом сидят секьюрити офиса местные — связанные, обезоруженные. И на меня смотрят, видят, как я тихонько и сосредоточенно силы накапливаю. И понимают, что я затеял. Профессионалы профессионала всегда понимают. А я так встаю и говорю тоненьким-тоненьким противным голоском: “Дяденька, писать хочу, умираю! Пустите писать, пожалуйста!” А сам так осторожненько, незаметно так, подбираюсь, подбираюсь к ближайшему террористу. Он, конечно, автомат поднимает и мне в подбородок тычет: “Сдурел? А ну сядь на место, щенок!”